Семейная книга памяти, или История Лидии Шурко, которая во время войны получила 5 «похоронок»

Год 75-летия Великой Победы для коренной жительницы деревни Малый Галик (Новодевятковичский с/с) Лидии Александровны Шурко – это светлый, торжественный и в тоже время волнующий и тяжелый год, пробуждающий в памяти страшные картины фашистской оккупации и неугасающей болью терзающий сердце. 1 июля Лидия Александровна встретит свой 85-летний юбилей, но, по ее словам, все эти годы не проходит и дня, чтобы она не вспоминала о своих родных, расстрелянных немецкими карателями в годы войны. В РОДИТЕЛЬСКОМ ДОМЕ В отдаленной, тихой деревне Малый Галик сегодня живут всего несколько пенсионеров. Проезжаем по улице, утопающей в запахах цветущих деревьев, и останавливаемся у одного из домов в конце села. – Я родилась в большой крестьянской семье, в этом же доме, в котором я живу и сейчас. Его построил мой дед, – рассказывает Лидия Александровна Шурко. – Здесь все напоминает мне о моих близких и родных. Вот на довоенной фотографии – мои мама Анна Петровна и папа Александр Иосифович Шурко. Отец, 1909 года рождения, был уроженцем и жителем деревни Малый Галик Новодевятковичской волости Слонимского уезда. Александр Иосифович свою жизнь посвятил борьбе за лучшую долю простого народа Западной Беларуси. В свое время он был секретарем ячейки КПЗБ, в 1929 году был арестован за революционную деятельность и приговорен к трем годам тюрьмы. После освобождения Западной Беларуси в 1939 году стал секретарем избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР и БССР. В 1940-1941 годах был избран председателем колхоза имени Громова в деревне Малый Галик. Во время оккупации остался в родной деревне. ЗА МГНОВЕНИЕ ДО ГИБЕЛИ Несколько лет назад наша газета уже писала о трагической судьбе Лидии Александровны, однако накануне Дня Победы мы снова пообщались с нашей героиней и детально восстановили события тех страшных дней. 25 декабря 1942 года беда пришла в семью Шурко. Лидия Александровна, а ей в то время было всего шесть лет, повествуя о тех событиях, как будто снова оказывается на опушке леса перед расстрельнным отрядом, испытывает боль и ужас. Немцы приехали за семьей председателя на крытой машине, затолкали внутрь всех: отца, маму, сестру Таню трех лет, сестру Фаину пяти лет, брата Вову, которому был один годик и саму Лидию. По дороге заехали за семьей Вениамина Гавруса, которого также подозревали в подрывной антифашистской деятельности через связь с партизанским отрядом. Всех доставили на опушку леса Гечки. Взрослых и детей выстроили в линию, страх и паника толкали малышей к попыткам спастись. Палачи были безжалостны. Лидия упала от страха, солдаты не могли попасть в трехлетнюю Таню, и старшая девочка шептала: «Танька, падай». Девочка упала, но это было не спасение – это была смерть, тельце ребенка обмякло прошитое пулями. Кровь убитой сестры залила голову и шею Лидии. Кровь одной сестры помогла выжить другой. Страх сковывал ребенка, не давал дышать и шевелиться, она живая не отличалась от своих расстрелянных родных и близких. Немцы уехали, а девочка еще долго пролежала под залитыми кровью трупами. Когда ребенок, осмелился выбраться, ее ожидал всеобъемлющий ужас: мертвые сестрички, отец, сосед, соседская девочка и мама, которая крепко прижимала к своей груди Лидиного братика. В тот день ребенок пережил то, что невозможно представить не только в жизни, но и в сюжете кинофильма о войне. Страх, боль, холод гнали ее домой в деревню по той самой дороге, которая должна была стать для девочки последней. Когда она заплаканная, в крови, замерзшая прибежала к своему дому, ее встретили и приняли соседи, они сочувствовали девочке, но взять к себе боялись. Староста доложил немцам о возвращении ребенка после расстрела. Комендант Сосновского гарнизона по какой-то причине проявил человечность, если об этом можно говорить в данной ситуации. Девочке подарили жизнь, жителям деревни разрешили ее приютить, а кроме этого педантично и цинично вручили ребенку пять «похоронок» на всю ее семью. Эти «похоронки» стали для девочки семейной реликвией, к ним она обращалась за советом, с ними она делилась своими горестями, каковых было не мало за ее жизнь. Жилось Лидии Александровне нелегко. С ранних лет приходилось тяжело трудиться. Но она не жалуется, а с благодарностью вспоминает всех людей, кто ей хоть в чем-то помогал в жизни. ИМЕНА НА ПАМЯТНИКЕ – Опушка леса стала местом упокоения девяти человек, в том числе и пятерых детей. В 1967 году состоялось перезахоронение останков погибших в братскую могилу деревни Сосновка. И новые испытания для Лидии Александровны. Она присутствовала при эксгумации, что творилось в ее душе при виде косточек ее родных, осознавая, что только чудо спасло ее в тот день от смерти… Утром, после этих событий, молодая женщина проснулась седой. Дальше ей предстояло самой обновлять табличку на памятнике в Сосновке и дописывать имена родственников. Она не жалуется, но ей больно и обидно. Лидия Александровна говорит: «Не дай Бог, чтобы кому-то приснилось то, что я увидела тогда на опушке леса». Судьба не пощадила Лидию Александровну, тяжелые испытания выпали на ее долю, часто она плакала и думала, что лучше бы погибла со всей своей семьей. Пережить расстрел, чудом уцелеть, похоронить всю семью – это ли не наивысшая степень страдания, возможно, легче пережить физическое увечье, чем пережить то, что пережила Лидия Александровна. Только сознание честно прожитой жизни, гордость за достойно воспитанных детей, радость от общения с внуками и правнуками поддерживают силы 84-летней женщины. Она строит планы, трудится, сохраняет память о Великой Отечественной войне для нас, и наша задача, граждан современной Беларуси, всеми способами доказывать, что Память о войне нужна не только очевидцам тех событий, но и нам. В канун 75-ой годовщины Великой Победы хочется обратить внимание на эту скромную удивительную женщину. Наша страна выстояла в страшной схватке с фашизмом возможно потому, что моральный дух и нравственная основа народа была сильнее всей нацистской идеологии. В основе Победы Советской Армии – сочувствие, милосердие и благородство. И сейчас, когда все меньше и меньше свидетелей той войны, наш долг с уважением и особым почитанием относиться к каждому. Конечно, культура памяти – это субстанция, в первую очередь, не материальная, а духовная, но и материальная поддержка переживших страшные годы войны – это одна из форм проявления уважения к людям, живым свидетелям тех страшных дней. 

Елена ПАРФЕНЧИК 

Игорь ПРОКОФЬЕВ  

Читать далее на Слонімскі веснік: Семейная книга памяти, или История Лидии Шурко, которая во время войны получила 5 «похоронок» https://www.slonves.by/?p=120051